Шабнак-Адыр бродит по улицам города, словно бацилла бежит по жилам
У последнего горизонта, где черным-черна пустота
В одиночестве зверем воя, конвульсивно бьется мечта.
Ее тело, покрытое пятнами кровоточащих, гнойных ран
Извивается змеем проклятым, пожирая свой собственный стан.
Символ смерти горит в высоте, рассыпая звезды с небес.
И идут на жадный костер погибать неповинные души.
Иногда в запорошенной гари, среди карканья воронья,
Как печальное эхо лета, плач замерзшего соловья.
И сгоревшим листом умирая, опадая на белый снег,
Осыпается черными хлопьями первородный великий грех.
И в отчаянии этакой вечности, рассыпая звезды с небес,
Градом стали на землю падает христианский, кровавый крест.
Подминая собою земли трав зеленых, пахучих цветов,
Одевая в монашества рясы больше тысячи страшных веков.
(с) Ashen Light - Искажение
В одиночестве зверем воя, конвульсивно бьется мечта.
Ее тело, покрытое пятнами кровоточащих, гнойных ран
Извивается змеем проклятым, пожирая свой собственный стан.
Символ смерти горит в высоте, рассыпая звезды с небес.
И идут на жадный костер погибать неповинные души.
Иногда в запорошенной гари, среди карканья воронья,
Как печальное эхо лета, плач замерзшего соловья.
И сгоревшим листом умирая, опадая на белый снег,
Осыпается черными хлопьями первородный великий грех.
И в отчаянии этакой вечности, рассыпая звезды с небес,
Градом стали на землю падает христианский, кровавый крест.
Подминая собою земли трав зеленых, пахучих цветов,
Одевая в монашества рясы больше тысячи страшных веков.
(с) Ashen Light - Искажение