Шабнак-Адыр бродит по улицам города, словно бацилла бежит по жилам
...Сложно предсказать, куда метнется испугавшийся себя ум. Один может стать говорящим роялем, обреченным на вечное одиночество. Другой - болотной тиной, думающей одно и тоже десять тысяч лет. Третий - запахом фиалок, наглухо запаянным в ржавой кастрюле. Четвертый - отблеском заката на глазном яблоке замерзшего альпиниста. Для всего этого есть слова. А как насчет того, для чего их нет?

-Роялем? - повторил Монтигомо, - запахом фиалок?

-Это не самое страшное. Куда серьезней другое. Нет никакой уверенности в том, что, став затерянной в космосе заячьей лапкой, вы будете помнить, что эта лапка - вы. Понимаете? Вы - это вы, пока вы помните, что это вы. А если вы этого не помните, так это, наверно, уже и не вы?..

(с) Пелевин