Шабнак-Адыр бродит по улицам города, словно бацилла бежит по жилам
Эта сказка - самое начало отпускания ситуации, держащей меня за горло уже почти два года. И я буду ещё не раз мусолить её в своих фото-работах до тех пор, пока всё это внутри меня окончательно не развяжется, не осознается и не уложится, наконец, в папку с пометкой "прошлое".
В ролях: Дарья Мясина
Она закрывает глаза и медленно облизывает губы, вспоминая его ключицы, пахнущие теплом - от желания их коснуться сводит зубы. Все попытки не думать об этом слабы и жалки - задушенные желания сильнее её призрачной воли. Она вся сжимается от страха, мышцы и нервы перекручены в тугой канат, в животе прорастают тяжелые камни, совершенно невозможно дышать… но всё-таки дотрагивается до его кожи и застывает, переводя дыхание.
…медленно проводит пальцами вверх по шее.
Секунда падает за секундой, прежде чем она чувствует подушечками его жесткую щетину и вздрагивает от новых ощущений. Колючие волоски царапают пальцы, пока он неподвижно сидит, сжав губы и внимательно высматривая в пустоте позади неё собственных демонов. Демоны понимающе склоняют головы и улыбаются.
Её слегка знобит.
Оба замирают, не решаясь приступить к следующему шагу. Оба знают, что если не приступят к нему, погибнут от напряжения.
Из оконного проёма тянет морозным горным воздухом. «ОМ МАНЕ ПАДХЕ ХУМ» - поют бесстрастные мужские голоса, и эхо их мощного крика, отражаясь от гор, возвращается в комнату, пронзая тело сильной вибрацией. Она смотрит, как где-то в пяти тысячах километрах отсюда ветер треплет флажки с мантрами и обтачивает вековые горы. Всё это одновременно важно и бессмысленно.
В очередной раз ничего не происходит.
Он медленно пятится, исчезая и растворяясь в темноте, и его демоны гордой свитой замыкают шествие, оборачиваясь и ухмыляясь. Через несколько минут он уже мчится по широким освещённым проспектам: неподвижный взгляд, замершее движение ресниц, одна рука сжимает руль, вторая - бессознательно касается лба, в который раз запечатывая внутри все воспоминания. Громкая музыка воском заливает мысли, воздух вибрирует от пения монахов, летящая из-под колес грязь пропитана злостью и тоской – город любит таких, город гостеприимно распахивает свои улицы и прячет под крылом ещё одну покалеченную душу.
Она ещё очень долго сохраняет неподвижность – слишком больно и страшно. Но в какой-то момент обхватывает себя руками и трясет волосами, выходя из оцепенения, нечеловеческим усилием разрывая опутывающие её нити, уже почти вросшие в тело, с кровью вырывая из сердца крючья, собирая себя в одно саднящее, изломанное, раненое существо.
Её шатает, но она всё-таки выпрямляется, встаёт в полный рост и страшно кричит ему вслед, ощущая свою великую силу:
«Я ЗНАЮ, ТЫ ПОМНИШЬ!»
…через километры пустых дорог и годы ночной тишины он вдруг вздрагивает и начинает задыхаться.
В ролях: Дарья Мясина
Она закрывает глаза и медленно облизывает губы, вспоминая его ключицы, пахнущие теплом - от желания их коснуться сводит зубы. Все попытки не думать об этом слабы и жалки - задушенные желания сильнее её призрачной воли. Она вся сжимается от страха, мышцы и нервы перекручены в тугой канат, в животе прорастают тяжелые камни, совершенно невозможно дышать… но всё-таки дотрагивается до его кожи и застывает, переводя дыхание.
…медленно проводит пальцами вверх по шее.
Секунда падает за секундой, прежде чем она чувствует подушечками его жесткую щетину и вздрагивает от новых ощущений. Колючие волоски царапают пальцы, пока он неподвижно сидит, сжав губы и внимательно высматривая в пустоте позади неё собственных демонов. Демоны понимающе склоняют головы и улыбаются.
Её слегка знобит.
Оба замирают, не решаясь приступить к следующему шагу. Оба знают, что если не приступят к нему, погибнут от напряжения.
Из оконного проёма тянет морозным горным воздухом. «ОМ МАНЕ ПАДХЕ ХУМ» - поют бесстрастные мужские голоса, и эхо их мощного крика, отражаясь от гор, возвращается в комнату, пронзая тело сильной вибрацией. Она смотрит, как где-то в пяти тысячах километрах отсюда ветер треплет флажки с мантрами и обтачивает вековые горы. Всё это одновременно важно и бессмысленно.
В очередной раз ничего не происходит.
Он медленно пятится, исчезая и растворяясь в темноте, и его демоны гордой свитой замыкают шествие, оборачиваясь и ухмыляясь. Через несколько минут он уже мчится по широким освещённым проспектам: неподвижный взгляд, замершее движение ресниц, одна рука сжимает руль, вторая - бессознательно касается лба, в который раз запечатывая внутри все воспоминания. Громкая музыка воском заливает мысли, воздух вибрирует от пения монахов, летящая из-под колес грязь пропитана злостью и тоской – город любит таких, город гостеприимно распахивает свои улицы и прячет под крылом ещё одну покалеченную душу.
Она ещё очень долго сохраняет неподвижность – слишком больно и страшно. Но в какой-то момент обхватывает себя руками и трясет волосами, выходя из оцепенения, нечеловеческим усилием разрывая опутывающие её нити, уже почти вросшие в тело, с кровью вырывая из сердца крючья, собирая себя в одно саднящее, изломанное, раненое существо.
Её шатает, но она всё-таки выпрямляется, встаёт в полный рост и страшно кричит ему вслед, ощущая свою великую силу:
«Я ЗНАЮ, ТЫ ПОМНИШЬ!»
…через километры пустых дорог и годы ночной тишины он вдруг вздрагивает и начинает задыхаться.