Шабнак-Адыр бродит по улицам города, словно бацилла бежит по жилам
В Новый год тибетская семья, у которой я жила в Калимпонге, вытащила на мою крышу телевизор, бочку и решетки для гриля. Так, под зажигательные индийские песни и пляски и сидели, грелись большим уютным кругом вокруг бочки с костром. Примерно как греются бомжи на окраинах Нью-Йорка в некоторых фильмах. Сравнение дурацкое, но картинка как будто вышла из одной из подобных сцен. Ночной холод, запахи мяса, даже дети держат в руках местный алкоголь: что-то, похожее на рисовую кашу, залитую водкой – и питье, и закуска одновременно, очень удобно, но, я, правда, это не осилила и малодушно хлебала с трудом найденное шампанское. Под разговоры о том, как они сжигали трупы своих мертвых друзей, часы незаметно поменяли стрелки. Я думала о том, что как же хорошо, что все замечательно у моих друзей и моей семьи, обзвоненной накануне. Даже бабушка уже больше не плачет «Лена, когда же, ну когда же замуж?!!», а грозно предупреждает «Только за индуса не смей выходить».
Потом очередное прощание. Рикша натужно кряхтит, подвозя к вокзалу. Я снова вру, что обязательно вернусь (нет, ну действительно, а вдруг?), потому что не пообещать этого, глядя в умоляющие глаза, невозможно. С каждым разом это дается все легче и легче – не самому приятному мастерству я обучаюсь в пути.
Стою на ступеньке поезда, он постепенно набирает скорость. Это изумительно, что индусы считают, что у человека должно хватить мозгов позаботиться о своей жизни, и двери вагонов открыты – стой себе на здоровье, держись за поручни, лови ветер, вдыхай ночной воздух глубоко-глубоко... Прощай, моя крыша, моя Кали, моё солнце, скрывающееся за горами. Это был прекрасный месяц, но меня снова накрывает непонятное беспокойство, а значит, пора двигаться дальше.
«Я проснулся, лежал в темноте, дико хотелось пить, и думал – старался понять, - что же со мной произошло?
Потом поезд тихо остановился и я понял, что со мной произошла жизнь.»
Анчаров. «Записки путешественника»
Потом очередное прощание. Рикша натужно кряхтит, подвозя к вокзалу. Я снова вру, что обязательно вернусь (нет, ну действительно, а вдруг?), потому что не пообещать этого, глядя в умоляющие глаза, невозможно. С каждым разом это дается все легче и легче – не самому приятному мастерству я обучаюсь в пути.
Стою на ступеньке поезда, он постепенно набирает скорость. Это изумительно, что индусы считают, что у человека должно хватить мозгов позаботиться о своей жизни, и двери вагонов открыты – стой себе на здоровье, держись за поручни, лови ветер, вдыхай ночной воздух глубоко-глубоко... Прощай, моя крыша, моя Кали, моё солнце, скрывающееся за горами. Это был прекрасный месяц, но меня снова накрывает непонятное беспокойство, а значит, пора двигаться дальше.
«Я проснулся, лежал в темноте, дико хотелось пить, и думал – старался понять, - что же со мной произошло?
Потом поезд тихо остановился и я понял, что со мной произошла жизнь.»
Анчаров. «Записки путешественника»
-
-
02.01.2013 в 20:37-
-
03.01.2013 в 01:31обязательно вернешься мысленно, и не один раз... и значит это не такая уж ложь..
-
-
11.01.2013 в 21:32рыба Баскервиллей, не то это возвращение, не то..)
-
-
02.03.2013 в 14:16эта фраза напомнила фильм Джармуша www.kinopoisk.ru/film/17707/
-
-
06.03.2013 в 11:18