А вот эта сказка нисколько не изменилась с момента её зарождения. Девушку в ней зовут Синтия, я тоже встретила её когда-то в Индии. Синтия живет в Аргентине, её парень - в Канаде, мать итальянка, а отец - араб. Несколько дней подряд мы вставали с ней в 5 утра, чтобы застать солнце и не застать индусов, но оказалось, что индусы просыпаются ещё раньше )) Так что нам пришлось залезать на крышу ашрама, чтобы без лишнего внимания сделать парочку обнаженных кадров. Потом она так внезапно улетела домой, что я не успела взять её контакты, так что вероятнее всего, она так никогда и не увидит результата наших с ней ранних подъемов...



Он умер много лет назад, оставив после себя только ворох воспоминаний и неприязнь к металлу, но она всё ещё стояла рядом, как во времена своего долгого плена. Это странно, но она даже не сразу уловила момент, когда он перестал быть - он уже давно лежал, тихо прикрыв глаза, и было даже почти незаметно, как дрожит при дыхании его большое и мощное тело. Она тогда мало обращала на него внимания, была занята своими повседневными делами: бродила кругами, позвякивая цепью и заламывая руки, смотрела в небо, теребила костяные браслеты, когда-то подаренные им, и тоскливо провожала взглядом скрывающихся за горизонтом птиц. Но в какой-то момент они перестали улетать, заинтересованно кося глазом на её Чудовище, а через некоторое время обнаглели настолько, что посмели садиться на его морщинистую кожу и деловито расхаживать по хозяину, как будто и не падали раньше от его страшного крика замертво. Тогда она и заметила впервые, что большой влажный глаз больше не приоткрывается, чтобы проверить, на месте ли она...

Сначала она не верила, что теперь свободна. Нерешительно мялась и боялась подойти поближе. Но птицы все слетались и слетались, чтобы растащить и переварить то, что раньше было таким сильным и властным. Она внимательно наблюдала, как сходила кожа, обнажались перед ней влажные мышцы, как исчезали и они, уступая место бежеватой кости. Когда от зверя остался только скелет, она решилась снять с треснувшей фаланги браслет, держащий её цепь. Со всем возможным почтением она тянула на себя заржавевшее железо, но получилось всё равно неаккуратно: с еле слышным треском костяшка хрустнула и отломилась. Она вздохнула и повертела цепь в руках: со смертью хозяина она потеряла свою силу и больше не вызывала никаких эмоций.

Склевав всё, что было в звере мягкого, птицы улетели, и она осталась одна. По привычке вернувшись к своим делам, она спохватилась и подумала: «Но ведь я же теперь свободна!» С удивлением осмотревшись по сторонам, она стала искать свои вещи, которые она могла бы взять с собой в следующую жизнь, но их не было. Да и, честно говоря, никогда не было. Сколько она себя помнит, при ней были только эти браслеты. Сколько же лет прошло с тех пор, как она обнаружила себя в них? Или всё же месяцев? Или дней? Или жизней? Она совсем ничего не помнит, но ведь это не важно, всё в прошлом, она может уйти и налегке, верно?

Пока она размышляла, кости успели покрыться трещинками и рассыпаться. Налетевший ветер, частый гость этого пустыря, поднял пыль и унес её куда-то к горизонту. Часть осталась лежать под цепью, но и оттуда её вскоре вымело. Она стояла и не замечала этого, думая, в какую сторону лучше пойти, чтобы наверняка выбраться к людям. Иногда она слышала обрывки разговоров, доносившиеся со всех сторон, и чутко вслушивалась, пытаясь разобрать речь, но это были языки, которых она никогда не знала. Наверно, их придумали, пока Чудовище держало её в плену. "Ничего страшного, выучу" - думала она, расчесывая волосы. "Разве это так важно теперь, когда я наконец свободна?" Она раз за разом обходила пустырь, удовлетворительно отмечая, что всё прибрано и можно со спокойной совестью уходить. Между тем, рассыпались даже её железные цепи, оставив на запястьях розовые следы. Она радостно потирала их, предчувствуя свою будущую свободную, свою новую независимую и прекрасную жизнь, полную ежедневных маленьких открытий и счастья. Как же чудесно будет пахнуть цветами и шоколадом каждый день, как счастлива она будет!

...блаженно улыбаясь, она стояла посредине пустыря и не замечала, как постепенно меняется ландшафт, сохнут и вырастают вновь деревья, как вокруг неё резвится сначала осенний ветер, а потом и первый снег...