Ришикеш

Минули почти три недели жизни в Ришикеше, и, пока я сижу и туплю в аэропорту Дели в ожидании рейса на родину, я пытаюсь немного их осмыслить. Что первым делом всплывает в памяти? Бродящие по улицам коровы, благословенные красным трезубцем Шивы? Бирюзовая Ганга под окном? Ежевечерний звон колокольчиков с набережной, на которой брамины читают мантры и творят пуджу? В какой-то из статей про Ришикеш в разделе «Чем заняться» я как-то прочитала гениальный ответ: жить, просто жить… Щуриться на горы. Бродить среди них, выискивая водопадики. Учиться заново дышать: гималайским воздухом и ветром с Ганги. Покупать фрукты у знакомого торговца. Гнуть тело на занятиях хатха-йогой. Сидеть вечером, скрестив ноги, в кафешке и неспешно болтать с новыми знакомыми..
Это было очень славно, и иногда мне даже казалось, что вся эта славность создана искусственно: как будто индийцы в этом месте взяли и сотворили для европейцев именно такую Индию, которую они себе напредставляли: йога, мир, медитации, улыбки, «намасте» на каждом шагу, все эти сакральные таинства, которые уже просто не могут существовать в нашем просчитанном и рациональном мире..

Как свою Кали я нашла не в Калькутте, а в маленьком городке на севере, так и близкое знакомство с сикхами произошло не в Амритсаре, а здесь, в Ришикеше: я часто приходила к ним в гурудвару и вслушивалась, как на совершенно внеземном для меня панджабском они читали свою книгу, угощали меня прасадом, а после мы сидели в прохладной тишине храма и рассказывали друг другу всякое. Глаза у постаревших сикхов всегда важные и добрые. В их гурудварах нет статуй, икон, картин или чего-то такого подобного, только цветы и огромные светлые пространства. После этих встреч со мной остался кирпан – их религиозный кинжал, и переведенная на английский Гуру Гранд Сахиб – их священная книга, первой строчкой которой обозначено ни много ни мало, а «Бог – один, и имя ему – Правда». Но, несмотря на все мое искреннее дружелюбие и великую приязнь к сикхам, я не испытываю в их гурудварах ничего, кроме интереса. Интереса большого, но исходящего от мозга, а не от огромной пустоты в груди.

В центре же Ришикеша, настоящего индийского шумного, грязного, нетуристического Ришикеша обнаружился маленький храм Кали: она глядит с черной стены, поменяв свое лицо и снова высунув язык, обнимая в тесном пространстве комнате всеми своими четырьмя руками и светом свечей - удивительное и странное место, больше напоминающее подвал для жертвоприношений, нежели храм. Вероятно, тем и приманивало.. Индуизм – религия тысячи лиц и тысячи историй. Во всех городах, в которых я побывала и находила храмы Кали – она всегда, всегда была разной!

Изображаю примерного туриста на фоне одного из водопадиков

В общем, с этим городом я определенно не закончила. Мне не дают покоя воспоминания о прекрасном, восседающим над водами Ганги Шиве с полуприкрытыми глазами, о плывущих по воде цветах и подвесных мостах, соединяющих берега... Это – часть какой-то очень хорошей сказки, в которой хочется пожить подольше. Если бы я сейчас не знала абсолютно точно, что скоро вернусь обратно из нашего темно-снежного русского королевства, эта ночь могла бы стать ночью великой депрессии =) Ну а так это просто кофе, Аэрофлот и незаконченная работа на ноуте. Жизнь как одно большое путешествие продолжается.

@темы: путешествия, фотография, Здравствуйте, меня зовут Фаталис и я алкоголик, Индия

---

Карта жизни

Жизнь радует сюрпризами. Приятными или не очень – это как посмотреть. Сложилось так, что я кура, и потеряла очень_важную_симку, а заодно и доступ к кредитной карте, без которых весьма проблематично путешествовать, учитывая мою работу, и которые могу восстановить только лично, поэтому в конце января я возвращаюсь на родину: посмотреть на снег и отца, восстановиться в правах и… заодно продлить визу, чтобы через пару недель снова улететь обратно в Индию. До этого в моих планах было по окончании индийской визы мигрировать в Бангкок, но… вместо Бангкока теперь Москва. Что же, Москва так Москва, воспринимаю все повороты и петли происходящего с интересом. Тем более всего на две недели )

Пока же я уже почти неделю живу в Ришикеше, и планирую оставаться здесь вплоть до окончания моего пребывания в Индии, но об этом месте позже. Учитывая обстоятельства, я хочу подвести некоторый итог последних трех месяцев: они были не зря.
И мне так хорошо от этого, что я не могу связать ни слов, ни мыслей, чтобы написать что-то еще )

@темы: путешествия, Индия

---

Про дурнину

Мне тут подумалось, что идет уже второй месяц, как мне приходится спать в одежде под несколькими пледами и, засыпая, дрожать и любоваться на собственный пар изо рта. Но что поделаешь, если меня повело на духовные поиски именно в год, когда зима на севере Индии выдалась такой холодной. За все это время не случилось ни единой секунды, чтобы я пожалела о своих решениях – встречи, места, чувства, эмоции, мысли, - всё то, что я постигаю на своем пути - это бесценно. Но в Амритсаре случились другие секунды: пока рикша медленно вёз меня в парк махараджи Раджита, и вокруг кипела суетливая индийская жизнь, внутри меня дурниной орал отвратительный, неприятный собственный голос. «Давай-ка, отойди немного в сторону и попробуй посмотреть на себя не-изнутри: кто ты такая? Ты приехала в эту страну, к этим людям, и нагло, бессовестно потребляешь их культуру, набивая свою внутреннюю пустоту чужим укладом. Ты не смогла заполнить её дома, и теперь привезла весь этот ворох сумбура, болезненного желания жить и что-то с собой делать сюда, как будто им всем больше нечем заняться, как лечить и склеивать тебя во что-то цельное. Так зачем, зачем ты это делаешь?»

Впервые за долгое время отчаянно захотелось алкоголя. Но потом потихоньку всё стало меняться: рикшу обгоняет байк с двумя сикхами-полицейскими, они улыбаются в свои усы, кричат «Хэллоу, мэм! Вич кантри?», дожидаются ответа, снова смеются, отдают честь, жмут по газам и скрываются за поворотом. В тот же день в Дургиана тэмпл я встречаю индуса-учителя философии, он с участием предлагает свою помощь, учит меня хинди. Говорит: а давай ты как будто будешь русским репортером, и мы просто поговорим с людьми? А давай. Я беру блокнот с ручкой, мы идем по улицам, я с умным видом спрашиваю всякое, люди с охотой отвечают, улыбаются, счастливые... Учитель говорит, что «сегодня ты подарила им историю, о которой они будут рассказывать».

Постепенно дурнина внутри затихает. Да, я разъезжаю и потребляю: природу, культуру, эмоции, людей. Но этот процесс имеет и обратную сторону – люди тоже потребляют меня. Моё восприятие их действительности, мои рассказы о том мире, в котором я живу, и встреченных людях. Мою внешность, в конце концов. Иногда это немного разрушительно – мне до сих пор пишет надрывные письма мой камбоджийский драйвер, с которым мы просто несколько дней разъезжали по храмам, иногда - созидательно, как в случае с Анилом из Калимпонга. Но с каким бы знаком это не происходило, этот обмен, это потребление, это – жизнь. Та самая, о которой столько написано, сказано и спето. Она прямо здесь. Прямо сейчас. И я вроде как сама творю её.

Во всех святых местах что-то внутри не даёт мне доставать камеру и снимать направо и налево, хотя это здесь не запрещается. Наверно, это уважение ). И немного трепета. Но, как-то раз, сидя на втором этаже Золотого храма, я увидела этого пожилого сикха, наблюдающего за происходящими внизу чтениями заветов гуру, и очень прониклась. Рука сама непроизвольно потянулась к телефону, чтобы украдкой словить и сохранить этот момент.

@темы: пустота, путешествия, Индия

---

Амритсар

История: перед самым моим отлетом в Азию я возвращалась из офиса одного из своих клиентов, запрыгнула в маршрутку и спросила у рядом сидящей девоньки, довезет ли эта маршрутка меня до метро. Девонька решила продолжить общение, томно и манерно жалуясь на плохое обслуживание в каком-то египетском отеле. Было неинтересно, но я все-таки решила задать резонный вопрос, зачем она в таком случае снова туда едет.
«Ну а куда ж еще зимой-то на пляж?»
«Ммм… Ну, например, вся Азия, от индийского Гоа до Камбоджи, Вьетнама, Индонезии, Малайзии… Бали!»
«ЧТОО?! Там же одни таджики живут!»
Вот так вот. Огромная Азия со всеми её странами, народами, многовековой историей и культурой в глазах этой девочки, гордящейся тем, что пару раз в год выезжает в Египет, всего лишь «одни таджики». И это даже не грустно, это, к сожалению, в какой-то степени норма... Конец истории

Но это было давно, в какой-то другой жизни. Сейчас же я стою на улицах Амритсара, полных осени и почти полностью лишенных женщин, и понимаю,что я и сама-то с трудом могу осознать этот гигантский пласт азиатской культуры. Я приехала сюда увидеть сикхов - в их священный город, увидеть народ, образовавшийся из последователей религии, о которой полгода назад я даже не подозревала. А теперь каждый день сижу, накрыв волосы платком, под сводами их главной святыни – Золотого Храма и слушаю, как сикхи вокруг меня шевелят губами и читают заветы своего гуру Нанака. Мне нравится прикасаться к этому дивному новому миру и все сильнее осознавать, насколько необъятно и необыкновенно все то, что когда-то происходило и происходит на Земле. Взгляд скользит по людям, выхватывая детали и мелочи: пожилой сикх осторожно поправляет все время сползающий платок молящейся жены, служители храма достают огромные ножи и запихивают ими пожертвования в узкую щель, рядом стучат зубами двое парней – на территорию храма можно заходить только босиком, и это в стоящие на дворе плюс пять по Цельсию. Стучат зубами, а все равно идут и идут, и прикасаются лбами к холодному мрамору, и окунаются в ледяную воду священного озера. Я думаю о том, как это странно: религия,созданная на стыке индуизма и ислама, созданная для того, чтобы положить конец кастам, неравенству, манипуляциям одних смертным другими, тем не менее довольно ярко выделяет своих последователей, например, просит мужчин никогда не стричь волосы и всегда прятать их под тюрбанами... Об этом хорошо размышлять медленно и лениво, вслушиваясь в храмовые песни и украдкой любуясь носителями этой шестой по численности приверженцев мировой религии - за несколько веков существования своего учения эти парни выработали себе знатную генетику: на фоне щуплых мелких индусов сикхи – настоящие богатыри: крупные, высокие, с заросшими свирепыми мордами – нужно как можно скорей увозить свой смятенный разум с этой земли, пока не случилось мелодрамы или трагедии )

Фотографировать совсем не хочется. Золотой Храм во всех ракурсах вылезает в гугле при слове «Амритсар» на всех позициях, а других каких-то обалденных красот здесь нет. Есть просто жизнь, которая на фотографиях будет выглядеть грязно и блекло – совсем не такой, какой вижу её я. Поэтому пока без них. Хотя вот хочется поделиться добромолодцами из индийской армии. Это я ездила на шоу закрытия границы между Индией и Пакистаном. С обеих сторон границы установлены трибуны, солдаты в парадной форме под улюлюканье «болельщиков» демонстрируют друг другу свою выправку, звучит музыка, особо ярые граждане размахивают огромными индийскими флагами, шум, гам, всеобщее ликование, а за воротами - волнительное слово Пакистан, отдающее для всех нас чем-то таким неспокойным и мусульманским. Что там за этими воротами в реальности – я обязательно узнаю, но позже. А пока они медленно закрываются под рев толпы и спуск флагов обеих сторон. Граница закрыта, можете спать спокойно, товарищи индусы.

@темы: путешествия, Индия

---

В поезде New Jalpaiguri - Amritsar

В Новый год тибетская семья, у которой я жила в Калимпонге, вытащила на мою крышу телевизор, бочку и решетки для гриля. Так, под зажигательные индийские песни и пляски и сидели, грелись большим уютным кругом вокруг бочки с костром. Примерно как греются бомжи на окраинах Нью-Йорка в некоторых фильмах. Сравнение дурацкое, но картинка как будто вышла из одной из подобных сцен. Ночной холод, запахи мяса, даже дети держат в руках местный алкоголь: что-то, похожее на рисовую кашу, залитую водкой – и питье, и закуска одновременно, очень удобно, но, я, правда, это не осилила и малодушно хлебала с трудом найденное шампанское. Под разговоры о том, как они сжигали трупы своих мертвых друзей, часы незаметно поменяли стрелки. Я думала о том, что как же хорошо, что все замечательно у моих друзей и моей семьи, обзвоненной накануне. Даже бабушка уже больше не плачет «Лена, когда же, ну когда же замуж?!!», а грозно предупреждает «Только за индуса не смей выходить».

Потом очередное прощание. Рикша натужно кряхтит, подвозя к вокзалу. Я снова вру, что обязательно вернусь (нет, ну действительно, а вдруг?), потому что не пообещать этого, глядя в умоляющие глаза, невозможно. С каждым разом это дается все легче и легче – не самому приятному мастерству я обучаюсь в пути.

Стою на ступеньке поезда, он постепенно набирает скорость. Это изумительно, что индусы считают, что у человека должно хватить мозгов позаботиться о своей жизни, и двери вагонов открыты – стой себе на здоровье, держись за поручни, лови ветер, вдыхай ночной воздух глубоко-глубоко... Прощай, моя крыша, моя Кали, моё солнце, скрывающееся за горами. Это был прекрасный месяц, но меня снова накрывает непонятное беспокойство, а значит, пора двигаться дальше.

«Я проснулся, лежал в темноте, дико хотелось пить, и думал – старался понять, - что же со мной произошло?
Потом поезд тихо остановился и я понял, что со мной произошла жизнь.»
Анчаров. «Записки путешественника»

@темы: пустота, путешествия, Индия

---

Всех с Наступающим!
Никогда не поворачивайте назад и никогда ничего не бойтесь: не бойтесь менять свою жизнь, не бойтесь впускать в неё новых людей, не бойтесь всего нового – оно страшно только на первый взгляд. Жизнь прекрасна, но слишком коротка для этих глупых страхов.
Теплого ветра и мира в душе. В 2013 - и навсегда =)

Счастливого Нового года!

---

В четверг, после своих удивительных и мирных девятнадцати дней в Калимпонге, я спустилась с гор в Силигури для того, чтобы отправиться на западную сторону Индии, к границе с Пакистаном, в Амритсар – родину сикхов. Но так просто горы меня не отпустили: на вокзале обнаружилось, что мой Раджани Экспресс до Дели опаздывал на 7 часов. Для Индии нормально, но из-за этого я пропускала свой поезд из Дели до Амритсара, и передо мной маячила нерадостная перспектива провести в нелюбимой мною столице ночь в ожидании следующего поезда, так что я плюнула, отменила все свои билеты и вернулась в Калимпонг. Снова оказавшись здесь, в горах, вдали от равнинного индийского хаоса, я перевела дух. Постепенно выясняется, что тибетская культура для меня намного привлекательнее индийской: не такая грязная и шумная, более благообразная, что ли, и медитативная… горы, опять же. Единственное, чего мне здесь порой не хватает, это отопления и селедки, но я объясняю бренному телу ситуацию, укладываю его на ночь в куртке и кормлю местными мандаринами – вроде попускает!

В общем, в тот день я, видимо, была не готова расставаться с Восточной Бенгалией, но сейчас уже нашла прямой поезд до Пенджаба на 2 января. Новый год встречу здесь, в краю Шивы глобально и на моей замечательной крыше - локально. Где-то здесь Рерих искал свою Шамбалу - может быть, не зря? Это мой первый Новый год вдали от снега, елок и праздничной мишуры. Гималайские звезды вместо цветных огоньков, пыльные цветки гибискуса на тарелке вперемешку с мандаринками вместо хвои, английский, хинди и непальский вместо русского, бормочущий мантры брамин вместо Путина.. После такого новогоднего чуда я уверена, что буду окончательно готова попрощаться и с моей крышей, и с этим городом, и с этими людьми, и двигаться дальше.

На фоточках запечатлены: я и Анил, брамин из храма Кали, виды прикалимпонгских районов, свет в окошке монастыря Durpin Dara, около которого я нашла ступу над могилой Елены Рерих, демоническая дверь в том же монастыре и тибетские момо – те же наши пельмешки, но с каким-то совершенно волшебным воздушным тестом =)

@темы: путешествия, фотография, Индия

---

Гималаи: города, люди и религии

После всех-всех автобусов, поездов и джипов я-таки оказываюсь в Дарджилинге: посреди ночи, на абсолютно пустых улицах, наполненных только туманом, холодом и голодными собаками. Не мешкая, начинаю познавать местную зиму без отопления и горячей воды: каждую ночь натягиваю свитер, куртку, шапку, залезаю под четыре пледа и давлюсь медовым 75-процентным бренди. Становится тепло настолько, что можно уснуть. На несколько дней выпадаю из жизни, сдавая в далекую московскую типографию один из проектов, радостно привыкая к новому горному пейзажу и греясь о систему охлаждения ноутбука. Потом потихоньку начинаю выползать из города: гималайская природа, канатная дорога, чайные плантации, рассвет на Тигровом холме, утренняя пуджа в залитом светом монастыре, где нет никого, кроме семи монахов и меня. Их мантры отличаются от тех, что я слышала в Ладакхе. Может быть, когда-нибудь я и буду разбираться в них, но сейчас мне просто нравится пропускать через себя вибрацию их голосов и чувствовать, как разум становится прозрачным и легким. Звуковой наркотик, да-да. После я делю с ними завтрак и разговоры. Вернувшись в город и осознав, что хочу прийти в этот монастырь снова на следующие пуджи, пытаюсь отыскать его на карте и расспрашиваю о нем людей, но все пожимают плечами - слишком уж много монастырей в округе, чтобы найти какой-то конкретный и тем более без опознавательных знаков. Что ж, что-то найдено, что-то потеряно.

В один из дней совершенно незнакомый парень на улице, увидев меня, вдруг останавливается, вынимает наушники и радостно кричит: «Мисс, у меня для вас отличные новости! Бог любит Вас!» Не могу придумать ничего лучше, как рассмеяться и ответить в стиле Хана Соло: «I know». В этот же день в течение двух с половиной минут принято решение собирать рюкзак и ехать в соседний Калимпонг. Почему бы и нет? Он по вертикали на километр ближе к морю, там намного теплее и там есть храм Кали. Тем более бренди закончился, покупать еще одну бутылку этой гадости не хочется, а без него выживать в Дарджилинге в это время трудно. Сменив за два часа одни горы на другие, я пытаюсь дозвониться Анилу, одному из своих новых тибетских друзей, подхваченных на пути Калькутта-Силигури, он пытается выбить из меня название гэст-хауса, связь обрывается, с телефонами творится какое-то колдунство. Ладно, бывает. Я выхожу в город, покупаю карту и направляюсь по дороге к Кали. Конечно же, через минут десять я встречаю на своем пути Анила, бродящего по городу и ищущего меня. Никто даже не удивляется. Он приводит меня в Кали Мандир, я звоню в колокол, сажусь на ковер перед входом в святилище, киваю брамину и нахожу то, чего не могла найти в Калькутте: вот она, здесь, рядом со мной, вокруг меня, внутри меня - бесконечный черный космос, могучая сила перемен. Черное лицо, золотые брови, красные ладони. Анил говорит, что ему страшно смотреть на неё, мне же легко, и свободно, и радостно, и кружит голову. Ну здравствуй, я приехала к тебе аж из Москвы, вот же дурища, правда?

Не хотелось бы, чтобы это выглядело религиозным бредом, но вот оно – имя, просто одно имя для многих и многих вещей, происходящих со и вокруг меня. В этом, может быть, и есть что-то от религии: пытаться облечь непостижимое в человеческую форму и дать ему имя – так слабому человеческому умишку легче постигать происходящее. Выводы можно будет сделать только когда это закончится, а пока я просто наслаждаюсь своей новой жизнью в Калимпонге: живу в маленькой комнатке на самой крыше, как Карлсон, и каждое утро, открывая дверь и ступая на эту самую крышу, я вижу дымку над Гималаями и понимаю, что это будет очередной прекрасный день. Чистя зубы в раковине на самом краю, наблюдаю, как внизу просыпается город и начинается матч на футбольном поле. Совершаю набеги на храм Кали, улыбаясь уже знакомым браминам, и сижу около неё, потеряв счет времени. В памяти всплывают лица, все те лица, что приходили в мою жизнь и меняли её вместе со мной. Боже мой, сколько же следов мы успели понаоставлять внутри друг друга: и грязных, и чистых, и тысячи других, не поддающихся окраске ни в белые, ни в черные цвета. Я пролистываю дни, месяцы, годы и хочу, чтобы все эти люди были счастливы – и они будут, это знание непоколебимо. Иногда я захожу в местный буддийский монастырь послушать мантры и попробовать перерисовать в блокнот многочисленные рисунки со стен: демоны, бодхисатвы, много-много лиц одной Тары, завораживающая тантра. Конечно же, постоянно работаю, оставаясь удавом даже тогда, когда купленный в Калькутте модем выдает волшебную скорость в 1 кб/с. Каждый вечер приходит Анил поинтересоваться, жива ли я еще. Я притаскиваю из комнаты плед, и мы снова и снова стоим на краю крыши, греем руки чаем и смотрим, как в городе постепенно заканчивается электричество. И в этом совершенно нет какого-то романтического подтекста – под каким бы углом не пыталась посмотреть. Нет, рядом со мной действительно стоит живое воплощение буддизма, искренне желающее мне помочь. Он делится своей философией жизни, я – своим её отсутствием, в итоге в воздухе как всегда витает ни с чем ни сравнимое удовольствие от столкновения с чем-то новым и непривычным. Я тот еще психолог, но конкретно в этом случае очень близка к тому, чтобы поверить: он помогает людям, не тая даже на уровне подсознания это обязательное и неизбывное «смотрите, какой я хороший и сколько всего делаю, полюбите же меня, пожалуйста» – и как у меня так получается натыкаться на людей, которых хочется поставить в музей и бесплатно раздавать билеты, только ради бога придите, посмотрите, прочувствуйте.

Город давно уже накрыт холодом и туманом, я как обычно не могу до конца осознать, где я, с кем я и зачем я. Но это не важно, я уже обучилась искусству идти вперед, не задумываясь: чтобы ни происходило, так нужно. Иногда возникает вопрос: кого благодарить за все эти встречи и за все эти города? Непонятно, но очень хочется. Я везде чужая, приезжая, непотребно свечу своей даже после Камбоджи белой рожей то там, то тут, но в каждом новом месте я чувствую, будто вернулась домой. Я, конечно же, ясно вижу, что это не рай и не сказка: грязь, пыль, упадок (как и везде в Индии), пытающиеся дозвониться до драгдиллера подростки на одной из дорог, мутные типы с мутными же глазами, возникающие на улицах после наступления темноты...

Но. Эти горы в тумане, и моя собственная крыша над городом, и красные ладони Кали, и мантры, и обжигающе горячие момо в незаметной кафешке на два столика, и попытки разбить на крыше кокос (ошметки летят вниз, прямо на проходящую процессию непальских христиан, наяривающих молитвы на баяне) и «Как же это так произошло, что мы стали тем, кем стали?» - вот он, мой Калимпонг, мой мир, моя новая короткая жизнь, моя новая очередная зарубка и отметина..

@темы: путешествия, Индия

---

Калькутта

Итак, Калькутта.

Каждый мой город выливается в отдельную, не похожую на другие жизни. Новая глава, чистые страницы. Жизнь в Калькутте была суматошной и хаотичной – но чего еще ждать от города, названного в честь Кали? На первый взгляд этот город – культурный шок, на второй – натуральный ад. Однако постепенно я начинаю различать в этом всеобщем хаосе, переплетении шумов, запахов, религий, транспорта и уличных торговцев какую-то упорядоченность: у всех есть дело, даже у спящих посреди тротуаров нищих. Люди без проблем расходятся с машинами и рикшами на узких улицах, пара мужчин моется тут же в общественных душевых, под землей гремит старое метро ценой 2-3 рубля поездка, торговец гуавой разрезает фрукт, мажет его розовой солью и протягивает завернутым в газетку со старыми новостями.

Калигхат, главнейший в стране храм Кали. Плотность человеческой массы на квадратный метр – фантастическая. Нашедшийся сам собой брахман хватает меня за руки, пихает в это месиво из разноцветных тряпок и безумия и кричит, стараясь перекрыть все нарастающий и нарастающий шум: «Эй, ты хочешь увидеть бога? Так иди!». В огромной комнате среди золота и ярких красок – что-то живое, лоснящееся, с тремя глазами. Уровень шума переходит на какой-то совершенно новый уровень, децибелы зашкаливают, толпа выносит меня к месту поклонению лингаму Шивы. Здесь можно зайти за заднюю стенку и часок посидеть за воротами, наблюдая, как приходят люди, и кланяются, и льют молоко, и разбрасывают везде цветки гибискуса. Как будто сам собой на запястье появляется новый след: красная нить с забитым в цилиндр пеплом с алтаря Кали. На нем до сих пор каждый день приносят в жертву животных.

Как контраст этой яркой, шумной, азиатской жизни – полупустынный торговый центр с современным кинотеатром, куда мы с двумя калифорнийскими коллегами-дизайнерами как-то вечером забрели на Life of Pi – потрясающе красивая картинка, порадовавшая меня значительно сильнее Аватара. Добрая, сильная история - я давно не получала столько удовольствия от фильма. Когда появится на торрентах – буду портить себе карму, спамя ссылкой по знакомым.

Следующая встреча – индус Вики. Мы поднимаемся в кафешку на вершине какого-то отеля и он с гордостью демонстрирует открывшуюся панораму города: полуразрушенные здания, ветхие стелящиеся по ветру тряпки, хаос, грязь, упадок, провода, рассыпающийся, когда-то, может быть, и красивый город. Хотя, сомневаюсь. На этом несомненно постапокалиптичном фоне, не тратя время на ерунду, он сразу же спрашивает: «От чего ты бежишь? Я же вижу, что ты бежишь». Ого, думаю. Все страньше и страньше. Но, окей, Вики, продолжай. Рассказывай про свои духовные практики и путешествия, радуй собственными фотографиями Индии и Лондона, доказывай своим существованием, что ничего не бывает зря. «Если то, что не дает тебе покоя, длится уже не месяцами, а годами, не поможет уже ни время, ни беготня по городам и континентам.»

В итоге первый день зимы я встречаю в 80 километрах от Калькутты в мангровых зарослях на берегу Ганга, рикша везет меня, Вики и его друга доктора через деревни вдоль разлитых зеленых озер, заброшенных британских больничек, банановых пальм, скрывающих тесные неуютные дома – одна из тысяч бедных индийских деревенек, благословенное, перенаселенное и забытое цивилизацией место. Постепенно темнеет, но эту темноту не разгоняет ни один фонарь – об электричестве здесь не слышали. Какая-то радушная женщина приглашает нас в свой домик, гладит меня по волосам, улыбается, лепечет что-то на своем бенгальском.. Я тоже улыбаюсь, потому что совершенно счастлива встретить её, и слышать доносящиеся из темноты мантры Кришне, и плыть на лодке под звездами Сундарбана, скользить незаметно через эту тишину, эти реки и улочки, которые поровну делят животные, люди и боги, и через все эти жизни, и улыбки, и любопытные взгляды – дальше, и дальше, и дальше.

Так что прощай, безумная и душная Калькутта, я направляюсь на север, в холод горного городка на небольшой территории между Непалом и Бангладеш - в Дарджилинг.

@темы: Калькутта, путешествия, фотография, Индия

---

Сиануквиль - Бангкок - Калькутта

Это Джесси.
Его отец немец, мать – австралийка, они живут и держат в Сиануквилле кафе, в которое я каждый день заходила поужинать и поработать. Он приехал к ним в гости из Австралии и наткнулся на меня как раз в тот момент, когда я уже внутренне прощалась с Камбоджей, грустила и немного нервничала, размышляя о предстоящем воссоединении с Индией. И именно он сказал мне отличную вещь, когда я поделилась некоторыми своими страхами: «Слушай, но ты же всегда можешь вернуться». Так просто и так волшебно: я всегда могу вернуться. Я абсолютно точно уверена, что мне это не понадобится, что я буду и дальше бежать только вперед, что это всё – просто неизбежная грусть от расставания с привычным и полюбившимся, но сама по себе возможность возвращения куда-либо перечеркивает все глупые и мелкие страхи. Вселенная все еще любит меня и подсовывает славных людей в нужные моменты – и в последний мой день в Камбодже, в очередной раз ловя мордой ветер и распутывая волосы после мото, я как никогда ощущала себя размазанной и будто бы впитавшейся в этот мир. У меня есть тело, но я не чувствую его границ, у меня вроде должно быть какое-то «Я», но я не вижу его пределов. «I like how you think» - и Джесси не первый, кто это говорит. Наверно, дело в том, что в последнее время я вообще стараюсь не думать, так как это верный способ поставить себе пределы и в них же благополучно остаться.

Заметила интересную вещь: у всех встреченных на пути австралийцев и новозеландцев похожие черты. Как будто бы их лица вытесаны одними и теми же морскими ветрами.

Сменив три автобуса и таки добравшись за сутки до Бангкока, я в очередной раз поразилась силе эмоций, охватывающих меня, когда вот так вот впервые я вижу из окон ночного такси сияющий, омытый огнями и дождем новый город, полный жизни и миллионов судеб, в которых ты никогда не примешь участие. Там я случайно вселилась на ночь в отель для съёма прекрасных тайских девонек с соответствующей атмосферой. Отель довольно дорогой по сравнению с дешевыми гэст-хаусами, в которых я обычно останавливаюсь (26 баксов за ночь против 10), ноо… что дают за эти 26 баксов! Лучший номер в моей жизни! )

В самолете до Калькутты разговорилась с пожилой индианкой по имени Бхати:

- Зачем ты летишь в Калькутту?
- Я должна встретиться с Кали.
- Хм, а сколько тебе лет?
-24.
-Ох, девочка... да ты уже жизнь познала

Эта добрая душа довезла меня от аэропорта до центра города, обняла и выпустила на волю: в сумасшедшую, хаотичную, разваливающуюся на части, ошарашивающую и оглушающую Калькутту..

@темы: путешествия, фотография, Индия

---

Я явно не успеваю за своим графиком: перед Новым Годом клиенты пляшут джигу и хотят море бесполезной полиграфии к этому светлому празднику. Загруженность работой не мешает, я всегда могу заняться фотографиями позже, когда поток заказов схлынет. Но зато: захлопнув в итоге крышку ноутбука и похрустев костями, ты можешь словить любого проезжающего мимо мальчонку на мото, усесться к нему за спину и сунуть доллар со словами: «Вези куда угодно, главное, быстро». И вот вы уже выехали из города – в душную ночь, пропахшую цветами и пылью: силуэты деревьев, очертания руин храмов, бесконечное южное небо над головой. Ветер развивает волосы, голову кружит от мысли, что весь мир – твой офис, что совсем необязательно подчиняться законам больших городов и большой жизни, что твоя свобода начинается прежде всего с твоего разума, и можно ничего не бояться. И я – всего лишь одна из тысячи, на своем пути я встречаю много абсолютно таких же людей из разных стран: либо что-то потихоньку происходит с нашим обществом, либо я просто начинаю открывать засыпанные песком глаза.

Сев в один из вечеров в автобус из Сием-Рипа до Сиануквилля, я уехала к океану. Сменив два города и четыре отеля, я понимаю, что в ближайшее время вряд ли смогу остановиться. После возвращения из Индии было какое-то понимание дальнейшего пути, но оно растворилось, не задержавшись надолго. Мозг вскрывает от полной бессмысленности всего происходящего. Иногда, я хочу, чтобы это выключилось. Иногда – чтобы уже дошло до какой-то логической точки. В какой-то момент это обязательно произойдет.

Мир – это такой шарик, на нём много синего, зеленого, белого и коричневого. В какой точке, на смеси каких цветов сложится так, что ты воткнешься туда булавкой и будешь покачиваться, плотно срастаясь с землей и обвешиваясь якорями? Остаточные фантомные ощущения говорят, что я вроде как должна быть сейчас в Москве, услужливо подсовывают воспоминания, как в предпоследний день перед побегом я ходила к дереву, где похоронен мой котейка, и с него свешивались огромные поблескивающие сосульки. В морду бил моросящий дождь вперемешку с ветром, сапоги то и дело проваливались в размякшую землю, намок и порвался бумажный пакет, из которого в грязь вывалились купленные для побега шмотки – унылая сцена из унылой мелодрамы... Но я почему-то стою на другом конце материка в Сиануквилле, и мои ступни омывает теплый-теплый Тихий Океан. На воде покачиваются лодки, курсирующие между островами, на берегу ждет разношерстная, только здесь возможная компания: две француженки, калифорниец и компания немцев, среди которой – Дэйв, ему 31 и он из Берлина. Мы встретились еще в Сием-Рипе и занимались тем, что любили подвешивать мозги тук-тук драйверов просьбой отвезти нас в рисовые поля и бросить там к чертям собачьим: разгонять тишину и липкую ночную духоту смесью русского, английского и немецкого. Потом мы встретились снова уже здесь, в Сиануквилле - все еще Камбоджа, но несколько другие декорации. Это забавно. В этом городе он остался со мной подольше, отправив друзей вперед, но теперь наши пути все-таки разошлись: он уехал догонять их на восток, в Хошимин, а меня ждет запад: во вторник мой рейс из Бангкока в Калькутту. «Спасибо тебе за всё, little russian miss», «И тебе спасибо, что встретился на моем пути». Увидимся ли мы когда-нибудь снова? Конечно же, нет. Запомним ли друг друга надолго? Сомневаюсь. Ощущение ожидающих бесконечных встреч и расставаний. Они уже происходят. Улицы изученного и покинутого мной Сием-Рипа видятся за закрытыми глазами, лица встреченных людей – где-то на периферии: помесь разных цветов кожи, акцентов и целей. Каждый новый день может бросить в тебя новым поворотом. И, вероятно, именно сейчас болтаться вот в таком подвешенном состоянии – для меня самый восхитительный из всех возможных подарков жизни =)

@темы: пустота, путешествия, Камбоджа, фотография, Здравствуйте, меня зовут Фаталис и я алкоголик

---

Прогуляйтесь со мной сегодня по храму Та Пром!

Среди всех разбросанных по лесам руин эти – самые впечатляющие. Я постоянно подсознательно высматривала за камнями склянки с зельями, сундуки или скелеты, которые можно обчистить – сказывается бурное геймерско-задротское прошлое )) Но если что и можно было в этих руинах обчистить – уже давно вынесено туристами, их там легионы, в основном китайцы и корейцы. Но если приехать в это волшебное место рано-рано утром, возможно даже до восхода (чтобы встретить его там, разумеется) – можно в полной тишине ходить среди замшелых камней, перемешанных с корнями деревьев, трогать высеченных в камне женщин за интересные места и чувствовать себя то ли героем эпоса, то ли его злодеем

@темы: путешествия, Камбоджа, фотография

---

Вчерашний выходной я решила использовать, чтобы мотануть по стране в сторону водопада Phnom Kulen. Ничего нет медитативней, чем сидеть за спиной местного хлопца на мопеде или байке, и впервые открывать для себя страну: бескрайние рисовые поля необыкновенно яркого изумрудного цвета, утопающие в пальмовых листьях деревни на сваях, заболоченные озерца с цветками лотоса – все это сменяется на дорогу под переплетающимися над головой ветвями тропического леса, прохладу и тишину.
Мне повезло: когда я увидела этот водопад, там как раз купалась группка юных буддийских монахов, что позволило мне сделать парочку неплохих кадров. Например, такой )

@темы: путешествия, Камбоджа, фотография

---

Долой ворох тяжелой зимней одежды и да здравствует ворох легкой летней!
Фоточка от кхмерского друже с богатырским именем Сила

@темы: Камбоджа, Здравствуйте, меня зовут Фаталис и я алкоголик

---

Камбоджа

Было время, когда я о Камбодже знала только по песне Мары и не представляла, в Африке или в Азии она находится, но вот после Шанхая с его желтовато-унылым Тихим океаном, я беру и схожу с трапа в Сием-Рипе – и она обнимает меня, жаркая, влажная, обволакивающая. Новое дивное место. Новая дивная Азия. После суток здесь что-то толковое сказать сложно, но… вот храмы Анкгора в предзакатном тумане – развалины бывшей некогда великой Кхмерской империи, вот идет кхмерская девочка, собирающая кузнечиков то ли на продажу, то ли на ужин, а вот, в конце концов, солнце, просто солнце..
It begins! =)

@темы: путешествия, Камбоджа, фотография

---

2 ноября я-таки улетаю до весны в Азию, и это воспринимается вполне логичным продолжением моей непонятной и дурацкой линии жизни.
Но разве я могла когда-то подумать, что в один прекрасный день я дойду до состояния, когда без колебаний и сожалений бросаешь всё, потому что окружающая реальность вдруг становится неимоверна тесна: все эти стены и красные буквы за окном, весь этот замкнутый круг рутинных дел одного дня, месяца, года... Когда каждую неделю просто физически необходимо менять гэст-хаусы и города, а каждый месяц-два - страны, потому что ощущаешь себя живой, только когда бродяжничаешь, когда куда-то двигаешься - вот в таком вот грубом буквальном смысле. И в общем-то все равно, что за душой нет приличного состояния для путешествий, а все, что имеется - это твой ноут с работой. Если клиенты вовремя не оплатят заказ - то всего лишь задержишься в каком-то городе не на неделю, а на две - так разве это страшно?
Это как будто в мозгу наконец-то отключились все установки, навязанные обществом и здравым смыслом. И еще как будто все самое страшное в твоей жизни уже произошло и бояться больше нечего, поэтому можно наконец-то отпустить себя и понять, что нам отведено всего каких-то жалких 40-50 лет активной жизни, и размениваться на мелочи просто недопустимо.
Так что ноябрь - в Камбодже, с декабря - в Калькутте и далее по Индии, в феврале - курс на Непал. Это самые грубые планы, я допускаю миллион вариаций развития событий.
Ну а все, что случилось в Москве - должно остаться в Москве

@темы: пустота, путешествия, Здравствуйте, меня зовут Фаталис и я алкоголик

---

Разбирая фотографии с прошлой поездки

Затерянная в горах рядом с долиной Ламаюру тибетская деревушка, мостится на нескольких плато, на десяток домов всего три жителя, три старика - их дети разъехались по городам, а у них остались только яки и репа.
Мир большой, а некоторые вещи в нем одни и те же..

В сентябре был сенокос, и по всем деревням ходили и топтали сено огромные лоснящиеся быки.
Конечно же, под песню узкоглазой и загорелой погонщицы )

@темы: путешествия, фотография

---

Меня долго здесь не было. За это лето и кусок осени я прожила огромную эмоциональную жизнь, творила дурацкие безумные вещи, связанные с ездой на чужой машине по ночным прекрасным дорогам в пьяном виде, со спонтанным отлетом в Черногорию, проходившим по схеме «ночью пьешь на кухне вино, а утром с удивлением трезвеешь в аэропорту, обнаруживая себя внезапно в другой стране» и, конечно же, с мужчинами. Я хотела развязать один узел, но в итоге завязала еще несколько. В начале сентября я водрузила на спину рюкзак и отчалила в Дели.

Черногория

Две недели я прожила в Тибете, на самом севере Индии, в каменистой высушенной пустыне – нигде до этого я не видела столько камня, пыли и неба. Я ездила по буддистским монастырям, разговаривая с монахами и сидя в позе лотоса на коврах. Монахи проводили пуджи – читали мантры, водили пальцами по своим узким тибетским книгам, били в инструменты, совершали обряды.. Я слушала их, закрыв глаза, и мир пустел. Перед утренними службами я просыпалась задолго: в 3-4 утра, и меня трясло. Я слышала, как на улице блеют ослы, начинают петь свои песни имамы в мечети неподалеку, а перед глазами плясали картинки из моего детства, из моего сложившегося прошлого и несложившегося будущего. Точнее, сложившегося, но как-то совершенно по-другому. Я видела себя в аэропортах – всегда разных, ходила по городам – ни одного похожего. А потом приходила в монастырь, и сознание прояснялось: господи, все так просто, все донельзя просто. Я гуляла по районам города, где не было ни одной европейской рожи: индусы, тибетцы, сикхи смотрели на меня как на диковинную тварь, вылезшую из другого мира, вокруг цвела нищета, пустые канистры из-под керосина и разбитые платки под аттракционами – мне было плевать на безопасность, я хотела только наслаждаться текущим моментом. Когда спустя две недели я села в самолет, я покидала уже не просто пустыню, а пустыню, подарившую мне кусочек другой необыкновенной жизни.

Тибет

После я хотела пожить в Дели, но Дели – это город-ад с духотой, пробками и все теми же нищими, душа свернулась в нем клубком. Мои знакомые в Тибете советовали мне посетить Дарамсалу – прекрасный уголок у подножия Гималаев в штате Химал Прадеш, и я, недолго думая, взяла билет на автобус и отмахала в ночь 500 км от Дели, наблюдая из окна, как по городу ходят раскрашенные процессии, люди сидят и едят прямо на обочинах, и там же танцуют. Очередной другой мир. Совсем-совсем другой. Дарамсала стала моим самым прекрасным лекарством: её районы, разбросанные по горам, её джунгли, водопады, руины, обезьянки, индуистские храмы и, самое главное, её туман… после 11-12 часов дня из города начисто пропадало солнце и с гор опускались густые сливочные облака. Ты в них полностью теряешься, ты не видишь дальше протянутой руки, и, когда из этого тумана выплываю то развешенные разноцветные флаги с мантрами, то корни деревьев, то невысокие домики с глазеющими из-за витрин статуэтками богов, ты понимаешь, что мир – вот он, перед тобой. Ты - тот самый Индиана Джонс из своего детства, ты - исследователь, перед которым прямо сейчас раскрываются такие тайны и мистерии, что никакой опыт прошлой жизни не был способен тебя подготовить к этому. Там я познакомилась со многими прекрасными людьми, сидела в храме Кали и приходила сидеть в другие, выходя оттуда с «божьим благословением» на лбу, там я нашла свою собственную прекрасную богиню, не в силах больше никогда выпустить её из рук, совершенно не думая, садилась на байк очередного знакомого, и мы мчались сквозь туман и обрывы на священное озеро Шивы..

Дарамсала

Я вернулась в Москву в конце сентября и неделю бродила тенью. Многоэтажки снились в кошмарах, люди в метро были похожи на застывших безразличных демонов, я жгла свечи перед моим персональным алтарем Кали и медитировала на избавление ото всех крючочков, которые цепляют меня за душу и тянут в разные стороны. Слушала песни на панджабском языке, работала, все сильнее осознавая, насколько все это неважно.
Это горький сарказм, но, видимо, индуистская богиня понимает по-русски, потому что через некоторое время умерла моя душа, мой любимый прекрасный котейка – скоропостижно, в один момент, так что я чуть не задохнулась от ужаса. Насколько я чувствовала себя одинокой, что настолько привязалась к этому пушистому нежному комочку? Мне было плевать абсолютно на все и всех, кроме него – и его у меня забрали. Это было… страшно.
Прошло несколько дней и теперь я жду, когда мне оплатят мои последние сделанные книги, чтобы купить билет и улететь в Мьянму или Камбоджу, а в конце ноября снова вернуться в Индию. Я физически не могу находиться сейчас в Москве. Видимо, такой период. Я не могу смотреть на эту осень, на этот город, на свою комнату, я не хочу видеть снег и очередного Нового Года, проходящего с привитым в детстве ожиданием чуда. Я знаю, что есть другой мир: есть горы, покрытые джунглями и маленькие, затерянные индуистские храмы, где всегда пахнет ароматическими палочками и из каждой статуи на меня все равно смотрит Кали. Есть другие люди – их так много, они такие разные и разговор с каждым из них стоит многого. И раз уж я научилась зарабатывать на хлеб с помощью своего ноутбука, я буду бежать дальше, пока все эти чужие миры не научат меня воспринимать жизнь по-другому.
Это – дикая, одуряющая, тяжко заработанная свобода.

@темы: пустота, путешествия, фотография

---

Шла я как-то по улице, и даже вместе с отцом, как вдруг перед моим взором обнаружился прекраснейший, огромнейший коровий череп. Вот так вот просто лежал на улице. Поглядывал. Рогами игриво поигрывал. Манил.
Я, конечно, такого подарка Вселенной не упустила и бережно поволокла его с собой, а вот папа, кажется, окончательно понял, что.... ну не знаю, что-то он точно понял )

Я к тому, что ищу к этому черепу в пару прекраснейшую девоньку, которая так же нежно его полюбит и разделит с ним фотографии. Ню. Москва и область, если что

@темы: ищу модель

---

Купила себе Шевроле Ланос 2008 года.
Оно салатовое!!!
Да, я девочка (
Хожу вокруг него, как котище вокруг сметаны: отсутствие прав и заторможенность бюрократического аппарата ГИБДД жжет кожу